Маша Насардинова //Бизнес и Балтия
К юбилею Лилиты Озолини в «Дайлес» поставили удивительно красивый спектакль – «Медея. Театр».
О Медее сложено столько мифов, что исследователи Древней Греции решили -- Медей, наверное, было две: две волшебницы, две царицы, две отравительницы, две убийцы.
В «Театре Медеи» Клима действуют две героини, две актрисы на роль Медеи; впрочем, не исключено, что это один и тот же человек.
Тут надо вернуться в недалекое прошлое. Ну ни малейшего отношения пьеса украинского авангардиста не имела к юбилею латвийской актрисы. Лилита Озолиня и Татьяна Бондарева (имевшие уже совместный опыт пребывания на сцене – в спектакле Русской драмы «Пляска смерти», поставленном Романом Козаком) репетировали «Театр Медеи» еще полтора года назад, даже больше. Но недорепетировали. Или перерепетировали, сейчас уже все равно: до премьеры не дошло.
А потом худрук театра «Дайлес» Джиллинджер спросил у Лилиты, что она хочет сыграть в юбилей. Она хотела «Медею».
Причудливо тасуется колода. Теперь партнершей Озолини стала юная Иева Сеглиня – выпускница последнего курса Школы-студии МХАТ, воспитанного Козаком. (Из Москвы Иева вернулась с идеальным русским. И ведь Лилита уже выучила на русском огромный пласт климовского текста – без знаков препинания и заглавных букв, с разорванными строчками разной длины, бесконечно певучего. Казалось, не перевести. Но поэтесса Майя Асаре сумела найти на латышском слова для «Театра Медеи», подчинить их ритму Клима. Редкая работа, прекрасная работа.)
Обе в длинном и черном (конечно же, черном). Волосы одинаковой длины, пусть и разного цвета. У той, что постарше, царственная стать и голос сирены. Вторая тоже красива, хотя это не важно. Важно – что совсем еще девочка.
Третьего персонажа в «Театре Медеи» нет. Его придумала режиссер Лаура Гроза, и в спектакле «Медея. Театр» он пришелся как нельзя кстати. Композитор, импровизатор, виолончелист, электронщик Карлис Аузанс здесь больше чем хор в древнегреческой трагедии и больше чем мужчина, вокруг которого кипят женские страсти. Он мог бы прокомментировать любой поворот событий в борьбе этих двух, но комментирует – да чуть ли не направляет – движение их душ.
Они будут говорить о Медее, о театре и времени, о красоте и старости, о предательстве и любви, о мужчинах и женщинах, о бесе и беседе – «в словаре/ беседа и бес/ стоят рядом/ вначале бес/ потом беседа/ и снова мы не виноваты/ почему мы не виноваты/ ну как/ вначале же бес/ а потом беседа/ приходит и нас втягивает/ мы ведь не хотели/ мы ведь пришли играть Медею/а он нас сбил с пути истинного/ хорошо хоть водку не пьем/ зато разговор-то у нас какой задушевный» (не диалог, а слалом – и вот так в режиме нон-стоп).
Клим, ученик легендарного Анатолия Васильева и сам уже почти легенда, вкладывает в уста своих героинь много того, что они могли бы произнести о себе и «от себя». С поправкой на то, что Клим – мужчина. С его же поправкой на то, что «даже если ты женщина в театре ты все равно мужчина». Однако от гендерной разницы никуда не деться: только мужчина способен столь скрупулезно взвешивать, сколько отдано и сколько получено взамен, и «Медея», вся, от начала до конца, есть счет, предъявленный актрисой театру и времени.
Вымышленной, абстрактной актрисой. В том, как ходят по краю бритвы Озолиня и Сеглиня, как морочат голову залу, встраиваясь целиком в своих героинь и тут же виртуозно отстраняясь (и не забудьте, есть еще Медея!), много женского лукавства. Оно великолепно, победительно и в высшей степени театрально. Ему веришь. Но виолончели все же веришь больше
PS: dzēst netīkamus komentārus ir nožēlojami. Lasiet tos un audziet!
Tik izjusti, patiesi un aizkustinoši! Ak,cik brīnišķīga aktrise ir Lilita Ozoliņa! Viena no @Dailesteatris vērtībām.Esmu sajūsmā par Mēdeju!
"Dzīve arī ir teātris, tikai to nevar nospēlēt divreiz." [un mēģinājumu arī nav...] @Dailesteatris Paldies lieliskajam trio par "Mēdeju".